Что, вообще, происходит в моей жизни? Утром же было все отлично и по плану.
Я опустила взгляд на свои бедра и закусила нижнюю губу. Потом испугалась, что Рома незаметно за мной наблюдает, и обернулась к дверному проему, но там никого не было, к тому же щелкнул замок входной двери, поэтому я позволила себе еще раз взглянуть на свои ноги. Юбка была неприлично задрана, например, если сесть напротив меня, то можно увидеть отсутствие трусиков, да и мне самой было почти видно их отсутствие. Это было так неправильно и так сексуально.
Черт! Я сексуальная. Я неприлично сексуальная!
Он это имел в виду? Или нет? Нет, его фраза звучала иначе. Что он имел в виду?
Эхо разнесло по парадной шаги. Я поспешно спустила с дивана ноги, свела вместе колени и расправила юбку. Дальше были приглушенные голоса, закрывшаяся входная дверь, и Рома зашел в гостиную с двумя коробками пиццы.
Он хмыкнул, глядя на меня:
– Если тебя в монастыре учили, я с ума сойду.
Я растерялась от его очередного пространного замечания.
– Колени вместе, пальчики сцепила в замок, на юбке ни одной складки, осанка идеальная. – Он поставил коробки на столик и опять устроился рядом со мной на диване. – Ты меня так встречаешь? Мне нравится.
Я смотрела на него, он смотрел на меня, и в этом тоже было нечто животное. То есть не как до этого, не дикое и страстное, а что-то инстинктивно теплое и глубокое, словно я этого парня знала не меньше года.
– Пицца? – Конечно, я хотела выяснить другое, но это меня тоже волновало и вырвалось первым.
– Говорил же, ты ушла, я запаниковал. – Он вернулся к коробкам, открыл верхнюю и оторвал крышку. – Второй раз не смешно, да?
Я думала, он на меня уже не смотрит, но оказалось, периферическое зрение у него развито отлично. Я деликатно откашлялась:
– Ну, первый раз тоже было, в основном, странно. Что ты делаешь? – Я с тревогой наблюдала, как он рвет крышку на части.
– Тарелки.
Тарелки?
– Я принесу тарелки!
Я вскочила с дивана, но он поймал меня за запястье и потянул вниз.
– Чего ты прыгаешь. Сядь. Смотри. Берешь, кладешь кусок, съедаешь, выкидываешь – мыть не надо. – Жестом фокусника он протянул мне пиццу на оторванном картоне.
Я осторожно приняла из его рук еду и так замерла с ней, пытаясь решить, что делать.
– Ты так собралась сидеть? – искренне удивился он. – Не пойдет.
Не дожидаясь моей реакции или ответа, он взял меня за талию и перетянул к себе на колени. Я едва успела баланс странной тарелки сохранить.
– Что-то еще… – Он окинул меня придирчивым взглядом. – Да.
Я вскрикнула от неожиданности, когда он просто задрал подол юбки до самых бедер.
– Все. Сиди ешь.
Я оторопело наблюдала, как он взял свой кусок, откинулся на спинку дивана и включил Virgin River, причем с самого начала.
– Познакомимся с твоими вкусами, Нана.
Не знаю, что он ожидал там увидеть. Порнографию? Ничего подобного я не смотрю.
С усмешкой представила его разочарование и не прогадала. Уже минут через десять возмутительному парню наскучил сюжет про маленький красивый городок в глуши и его жителей. Он умял три куска пиццы за это время и теперь запивал их виски. Я осторожно, стараясь не испачкаться, доедала первый.
– Что у тебя за монстр на кухонном столе сидит?
Я замерла, не успев откусить в очередной раз, и нахмурилась, потом сообразила:
– Это Мирта. Подарок для Кики ко дню рождения. А что ты имел в виду, когда монастырь упомянул?
Рома пожал плечами.
– Ты так сидела, я представил милую маленькую развратную воспитанницу монашек. В этот образ ты вписываешься легко.
Что?!
– А что значит… О чем ты… Ты сказал: «вот почему ты развратная». Это о чем? И почему ты с самого начала решил, что я такая?
Он заулыбался, его глаза вновь потемнели. Он потянулся через мои ноги и поставил стакан с виски на столик, а после все свое внимание сосредоточил на мне.
– Потому что ты чертовски чувствительная и быстро кончаешь. Что касается второго, Нана, ты осматривала меня очень внимательно в дверях. И не хочу тебя расстраивать, но когда человек возбужден, у него зрачки расширяются. Будешь отрицать, что ты меня хотела?
– Нет, – сама не поверила, что сказала это вслух. Чтобы не было так уж стыдно, произносила, глядя ему на грудь. Рома заулыбался до невозможного сексуально и обворожительно.
– Один раз, второй – сложно устоять, когда очень красивая девушка и не собирается скрывать, что хочет тебя. Знаешь, на меня так еще не смотрели.
Я подняла взгляд, пораженная его словами. Как такое может быть?
– Не смотрели?
Он рассмеялся, и, возможно, мне показалось, но выглядел при этом немного смущенно.
– Да, Нана, девушки, как правило, предпочитают некоторую скрытность.
Скрытность? Кажется, Вета лет пять назад учила нас с Додо смотреть на понравившегося парня так, чтобы он не заметил, только я не особо вслушивалась и уж тем более не запоминала. Он про это?
– И поверь, Нана, ни одна девушка меня так открыто и с таким блаженством не нюхала. – Он расхохотался, глядя на мое лицо.
Я что?!
Сеточка обворожительных морщин разбежалась от его глаз, а слева на щеке появилась продолговатая ямочка – совсем несимметричная мимика и такая небрежно соблазнительная.
– Это было самое потрясающее, – продолжил шокирующие признания он.
Little miss, ah, innocent, sugar me…
Не прерывая зрительного контакта, он чуть приблизил ко мне лицо. Словно завороженная, я наблюдала за ним и с замирающим сердцем ждала продолжения, а потом ощутила его руки на своих…
– Уронишь. – Внезапное заявление он дополнил очередной сногсшибательной улыбкой, и поправил мой недоеденный кусок на картоне. – Виски?
Не в силах вымолвить и слова, я отрицательно покачала головой.
– Вот опять так же смотришь, – проговорил он беззвучно. Фраза длинная, но я прочла ее по губам с легкостью.
Будто во сне, я наблюдала, как он забрал из моих рук еду и переложил ее на стол, а после вновь сосредоточил все внимание на моем лице. Глаза цвета мха мучительно медленно изучили мои губы, затем шею и грудь, а после он увлекся моими бедрами и ногами, но особенно линией подола. Его ладонь, что лежала на моей спине, сместилась на талию. Роме понадобился всего один рывок, чтобы подвинуть меня чуть ближе. Я уперлась правым бедром ему в пах.